Щекоты и дворник Чайников: Ночная бригада по спасению скучных вещей - Олег Антонов

— ГЕНИАЛЬНО! — закричал Василий. — Мы смешаем краску с мыльной водой — и пустим пузыри! Ветер их понесёт — и брызнется цветом!

— …А если пузыри лопнут на людях? — спросила Марина Сергеевна.

— Тем лучше! Будет арт-грим!

Операция началась в сумерках — чтобы никто не видел «технический процесс».

→ Марина Сергеевна смешала краски: красный, жёлтый, зелёный, синий — по капле.

→ Василий добавил «волшебный компонент» — пыльцу смеющихся одуванчиков («Они реально смеются, если на них чихнуть!»).

→ Дети залили смесь в пузырьковую машинку.

→ Чайников стоял на «КПП» — отвлекал случайных прохожих: «Здесь проводится тестирование нового аромата для парка — „Летний Шёпот“».

— Готовы? — спросила Марина Сергеевна.

— Готовы! — закричали все хором.

Машина включилась.

И… в небо полетели пузыри.

Не просто пузыри.

Цветные. Переливающиеся. Поющие.

Потому что… когда пузырь лопался — он не просто исчезал.

Он оставлял на коже, одежде, листьях — крошечный цветной след.

И… шёпот.

«Я — ветер. Я — цвет. Я — здесь».

— Получилось… — прошептала Маргарита, глядя на розовое пятнышко на руке.

— Получилось великолепно! — закричал Василий — и… вскочил на самый большой пузырь.

— ВАСИЛИЙ, НЕТ! — закричала Марина Сергеевна.

Но было поздно.

Пузырь, неожиданно прочный (видимо, от переизбытка пыльцы), понёс Василия вверх.

— УРАААА! — кричал он, болтая лапками. — Я ЛЕТАЮ! Я — ЦВЕТНОЙ ВЕТЕР!

— ТЫ — БЕЗУМЕЦ! — кричала Марина Сергеевна, бегая внизу с сеткой от бабочек. — СЛЕЗАЙ!

— НЕ МОГУ! ОН НЕ ЛОПАЕТСЯ!

Действительно — пузырь не лопался. Он плыл. Медленно. Величественно. Прямо к луне.

— Эй! — крикнул Тимофей. — Может, поймать его… зонтиком?

— Опять зонтик?! — простонала Марина Сергеевна.

— У меня есть новый! С драконом! — Маргарита уже неслась за рюкзаком.

Через минуту Василий, болтающийся в пузыре над прудом, увидел, как снизу к нему летит… зонтик с драконом.

— Целься! — кричал Тимофей.

— Не торопись! — кричала Марина Сергеевна.

— Я НЕ ТОРМОЖУ! — кричал Василий.

БАХ!

Зонтик чиркнул по пузырю — и… тот лопнул.

Василий мягко приземлился прямо в куст сирени — и вылез оттуда весь в фиолетовых пятнах («Это не я! Это пузырь такой был!»).

— Жив? — спросила Марина Сергеевна, обнимая его.

— Жив! И… окрашенный! — Василий сиял. — Это был лучший полёт в моей жизни!

На следующее утро в парке началось настоящее волшебство.

→ Люди просыпались — и находили на себе цветные пятнышки — как будто их поцеловал ветер.

→ Дети бегали с криками: «У меня на щеке — зелёный! У меня на носу — синий!»

→ Листья на деревьях перешёптывались — и оставляли на пальцах радужные следы.

→ Даже голуби стали ярче — один даже посветился оранжевым и теперь гордо расхаживал, как король.

Мэр снова приехал — на этот раз с женой.

— Чайников, — сказал он, показывая на розовое пятнышко на галстуке, — это… тоже ваша программа?

— Так точно, Иван Абрамович. «Парк улыбается. Ветер шепчет. Вы — в цвете».

— А можно… повторить? В День города?

— Можно. Только… — Чайников понизил голос, — …пузыри будут без щекотов внутри. По технике безопасности.

Мэр кивнул — и пошёл дальше, держа жену за руку. На их ладонях — одинаковые жёлтые пятнышки.

Вечером, у костра из светлячков, щекоты и дети пили чай с мятой и ели булочки.

— Мы научили ветер шептать, — сказала Марина Сергеевна.

— Мы научили его быть счастливым, — поправил Василий.

— А что дальше? — спросил Тимофей.

— Осень, — сказала Марина Сергеевна.

— Осень?! — Василий подпрыгнул. — Там же… листья падают!

— Именно, — улыбнулась Марина. — А если мы научим их… танцевать перед падением?

— …С блёстками?

— Обязательно.

— Тогда… план на осень: Операция «Танцующие Листья»!

Все зааплодировали — даже светлячки мигнули в такт.

А где-то наверху Кармелита смотрела на звёзды — и ворчала:

— Десять булочек.

…Нет. Одиннадцать.

…Потому что я чуть не упала со смеху, когда ты летел на пузыре, Василий.

…Потому что ветер теперь шепчет мне комплименты.

…И потому что…

…я, кажется, записываюсь в клуб.

…Тссс. Это секрет.

…А ещё… оставьте мне булочку с корицей.

…Осень любит корицу.

…И я — тоже.

{{}} P.S. Для читателей

Если ты когда-нибудь почувствуешь, что ветер коснулся тебя цветом — не смывай его сразу. Послушай, что он шепчет. Возможно, это письмо от щекотов. Или от самого лета.

Глава 8. Операция «Танцующие Листья» — или Как Щекоты Устроили Бал перед Падением

Осень пришла в Химмашевский парк не с дождями, не с ветрами, а с тихой грустью.

Листья начали желтеть.

Клёны — краснеть.

А каштаны — буреть.

И… падать.

— Ну вот, — вздохнул Василий Щекотович, поднимая с земли кленовый лист. — Опять всё серо-коричневое. И… грустное.

— Осень — не грустная, — сказала Марина Сергеевна Щекотова, поправляя шарф из паутины и листьев. — Она… величественная. Она прощается. Танцует. Уходит красиво.

— Вот именно! — Василий вскочил. — А если мы научим листья… танцевать перед падением?

— Что?

— Чтобы они не просто падали — а кружились, вальсировали, делали сальто! С блёстками! С музыкой! С… аплодисментами!

— Аплодисменты… от кого?

— От зрителей! От детей! От голубей! От… ветра!

Марина Сергеевна посмотрела на него — и улыбнулась.

— Ладно. Устроим… Бал перед Падением.

Так родилась Операция «Танцующие Листья».

Первый этап: найти «ведущих танцев».

Щекоты отправились к Старому Дубу — он ведь знает всех в парке.

— Дуб, — прошептала Марина Сергеевна, — кто в парке лучше всех танцует?

Дуб зашелестел — и сбросил один лист. На нём было написано:

«Клён у фонтана.

Он помнит балы царя Гороха.

И до сих пор считает, что музыка — в шелесте.

Но он упрям.

И требует оркестр.»

— Оркестр?! — воскликнул Василий. — У нас же есть дети! И Чайников! И… Кармелита!

— Кармелита — не оркестр, — сказала Марина Сергеевна.

— А если она будет дирижировать крылом?

Они отправились к Клёну у фонтана — самому высокому, самому рыжему, самому… важному.

— Эй, Клён! — крикнул Василий, стуча по стволу. — Мы хотим устроить бал для листьев!

Клён медленно покачнул ветвями.

«Бал?.. В наше время балы были с вальсами, скрипками и падающими звёздами. А у вас что? Пузыри? Зонтики?»

— У нас есть… идея, — сказала Марина Сергеевна. — Мы хотим, чтобы листья не просто падали — а танцевали. Чтобы их падение стало… праздником.

Клён задумался. Потом прошелестел:

«Хорошо. Я согласен. Но…

→ Музыка — живая.

→ Освещение — золотое.

→ И… я хочу соло в финале.»

— Договорились! — закричал Василий.

— …А что такое «соло»? — шепнул он Марине Сергеевне.

— Это когда один танцует, а все смотрят.

— Ага… то есть, он хочет, чтобы на него все смотрели?

— Именно.

— Типичный клён.

Операция началась в субботу — в Золотой Закат (так назвал его Василий).

→ Дети принесли музыкальные инструменты: трещотки, дудочки, кастрюли с ложками («Это перкуссия!»),

→ Чайников развёл костры из светлячков — чтобы свет был тёплым и волшебным,

→ Кармелита согласилась быть дирижёром — «за двенадцать булочек и право кричать „Браво!“ первой»,

→ А щекоты… разрисовали листья.

Не просто покрасили.

А нарисовали на них узоры, блёстки, даже крошечные маски — чтобы каждый лист был как балерина или кавалер.

— Это… шедевр, — прошептала Марина Сергеевна, глядя на лист с золотой маской.

— Это… представление! — закричал Василий.

В 19:00 — когда солнце коснулось горизонта, а тени стали длинными — начался бал.

Кармелита взмахнула крылом — и дети заиграли.

Не просто шум.

Музыку.

Трещотки — как шелест,

Дудочки — как ветер,

Кастрюли — как шаги танцоров.

И… первый лист оторвался.

Он не упал.

Он… закружился.

Плавно.

Грациозно.

С блёстками, сверкающими в лучах заката.

— Браво! — крикнула Кармелита.

За ним — второй. Третий. Десятый.

Листья танцевали вальс, прыгали в такт, делали сальто, парились в воздухе, как бабочки.

Дети ахали.

Взрослые доставали телефоны.

Даже мэр, случайно оказавшийся в парке, остановился — и… заплакал.

— Чайников, — прошептал он, — это… самое красивое, что я видел.

— Так точно, Иван Абрамович. Это… осень прощается с любовью.

Но в самый разгар